Еще недавно мысль о воссоединении флагманов брит-попа показалась бы нелепой фантазией. Ноэл и Лиам Галлахеры занимались сольными карьерами и отказывались общаться друг с другом. Тем большим шоком в конце августа 2024 года стала новость о том, что братья снова выйдут на сцену вместе. «Оазисомания» охватила Англию, а следом и весь мир.
28 августа 2009 года Ноэл Галлахер написал в обращении к поклонникам: «С долей грусти и огромным облегчением сообщаю вам, что сегодня я ушел из Oasis. Люди будут писать и говорить что захотят, но я просто больше ни дня не мог работать с Лиамом».
Des Willie / Redferns / Getty Images
Ровно 15 лет спустя братья Галлахер и их старые партнеры по Oasis Пол Боунхэд Артурс, Гем Арчер и Энди Белл выступят в рамках турне Oasis Live «25 Tour на стадионе 'Солджер Филд» в Чикаго. Группа уже отыграла больше 15 концертов, в том числе пять в Лондоне и пять в родном Манчестере. Их выступления посетили десятки знаменитостей, включая актеров Тома Круза, Мэтта Смита и Орландо Блума, актрис Аню Тейлор-Джой и Ану де Армас, барабанщика Metallica Ларса Ульриха, модель Кару Делевинь и певицу Дуа Липу. Побывал на концерте Oasis и тренер их любимого футбольного клуба «Манчестер Сити» Пеп Гвардиола. А сотни тысяч обычных фанатов не отпугнули даже цены за билеты, которые из-за высокого спроса доходили до 355 фунтов за стоячие места.
На первом концерте после реюниона в Кардиффе 4 июля Лиам поинтересовался у толпы, стоило ли выступление группы потраченных денег. Зрители ответили оглушительным — и явно восторженным — ревом.
В этот момент Oasis казались королями вселенной. Точно такое же впечатление они производили на публику в Британии и за ее пределами и в середине 1990-х, после выхода двух альбомов, под завязку напичканных хитами: Rock «n» Roll Star, Live Forever, Supersonic, Cigarettes & Alcohol, Roll With It, Wonderwall, Don’t Look Back in Anger, She’s Electric, Morning Glory и Champagne Supernova были неофициальными футбольными гимнами и саундтреком целого поколения.
Подростки мечтали выглядеть как Галлахеры, а сами братья носили мешковатые джинсы и свитера — в общем, как и положено настоящим рок-звездам, всем видом показывали, что им нет дела до свалившейся славы и статуса наследников The Beatles, которым их наградила пресса. До них никто не подхватывал знамя рок-икон 1960-х так легко и непринужденно.
«Трудно переоценить, насколько волнующими казались Oasis, когда эта кучка насмешливых, недовольных и упрямых молодых северян возникла на горизонте весной 1994 года, у них было все: адреналиновые треки с припевами, под которые хотелось реветь, термоядерная харизма в лице ослепительного монобрового Лиама, ощущение нависшей угрозы из-за братского соперничества и обжигающая жажда довести до конца работу, начатую The Stone Roses, — создать саундтрек для жизней молодых и недовольных британских гедонистов, чьи мечты и стремления редко выражались в мейнстримной культуре», — вспоминал автор The Guardian Алекс Нидем.
Лиам и Ноэл идеально дополняли друг друга: фронтмен, источавший самоуверенность каждым движением, и погруженный в себя гитарист с вечно недовольным выражением лица и умением создавать гениальные тексты. Трясущий бубном Лиам с заложенными за спину руками стал для британской музыкальной сцены почти таким же легендарным образом, как вопящий про сочувствие к дьяволу Мик Джаггер в пышной меховой накидке или патлатый Роберт Плант.
Младший Галлахер не играл на гитаре и почти не двигался на сцене, а пел, словно присосавшись к микрофону, но именно эта вроде бы нелепая манера сделала его великим фронтменом. Ноэл на фоне невозмутимой напыщенности брата завораживал сдержанной харизмой. Ему не нужно было ни экзотических гитарных девайсов, ни модных луков, чтобы показать: он — рок-звезда.
Simon Ritter / Redferns / Getty Images
Они всегда преклонялись перед The Beatles, явно вдохновлялись их музыкой и во многом копировали их (что особенно заметно по одному из главных атрибутов Лиама — ленноновским затемненным очкам), но переосмысляли их музыку и добавляли от себя нечто уникальное. Благодаря этому в середине 1990-х их собственные песни волновали и задевали струны души современных подростков.
В каждой ноте и каждом слове их ранних песен сквозило желание быть рок-звездами. О том же мечтал и любой молодой британец, который не знал, чего ждать от жизни, и закатывал глаза при мысли о работе в офисе 5/2. Галлахеры сплотили юных соотечественников не политическими призывами и не изложением личных драм, а мечтой о рок-н-ролльной славе. А благодарные слушатели ответили полными стадионами.
Но у популярности есть и обратная сторона.
Галлахеров она настигла в виде пресыщенности успехом, творческих разногласий и банальной усталости друг от друга. Она проявилась уже к третьему альбому Be Here Now 1997 года. Песни на нем тонули в пышных аранжировках, а злая простота, которая делала уникальными первые два лонгплея, куда-то исчезла. С тех пор Oasis медленно, но неуклонно двигались к статусу стареющих рокеров, больше озабоченных зарабатыванием денег, чем творчеством. Их фирменные приемы по-прежнему приводили фанатов в экстаз, но Галлахеры довели все до такого автоматизма, что потеряли искренность и бунтарский дух.
На этот вгоняющий в тоску процесс накладывались ссоры между Ноэлом и Лиамом, которые случались все чаще и проходили все более бурно. Конфликты были и раньше — например, в 1994-м после ссоры в пабе Ноэл ударил брата крикетной битой. В том же году на одном концерте американского тура Лиам изменил слова нескольких песен, чтобы позлить Ноэла. Из-за этого братья сцепились за сценой, а старший Галлахер даже ненадолго покинул тур.
Mick Hutson./ Redferns / Getty Images
В 1990-х Лиам и Ноэл постоянно материли друг друга в интервью — то в шутку, то всерьез. Но тогда казалось очевидным, что именно напряженность между Галлахерами и служит источником той искры, которая позволяет им создавать великую музыку. В 2000-х искра исчезла, а нервозность переросла в сварливое недовольство. Когда в 2009-м группа распалась, многие удивились: людям казалось, что Oasis перестали существовать уже очень давно.
В интервью незадолго до распада Ноэл назвал брата грубым, высокомерным, раздражающим и ленивым, завершив тираду тем, что Лиам — «человек с вилкой в мире, полном супа». Лиам в ответ сказал корреспонденту NME: «Чтобы быть моим братом, нужна не только общая кровь. Я ему не нравлюсь, а мне не нравится он».
Перед концертом в Париже 28 августа 2009 года вражда братьев достигла кульминации.
Товарищи по группе мрачно наблюдали за катастрофой: Лиам набросился на Ноэла словно рестлер, затем схватил сливу из корзины с фруктами и размозжил ее об стену. Наконец младший Галлахер взял попавшуюся под руку гитару и начал размахивать ей, как топором. Концерт не состоялся. В тот же день Ноэл объявил об уходе из группы.
Oasis без старшего Галлахера трансформировался в Beady Eye, но напоминала бледное подобие прежней себя. Постепенно манчестерские скандалисты откатились на задворки современной музыкальной сцены, где им, как казалось до прошлого года, было суждено оставаться до конца карьеры. Братья выпускали умеренно хорошую сольную музыку и периодически — как будто на автомате и по старой памяти — обменивались едкими остротами через прессу. Их реюнион вызвал экстаз, ведь, с одной стороны, казался нереальным (все эти годы они избегали даже личных встреч), а с другой — потому что напрашивался с той самой финальной разборки в Париже.
Pete Still / Redferns / Getty Images
В последний раз до 2025 года концерт Oasis вызывал такой ажиотаж аж в августе 1996-го. Тогда молодые рок-звезды два вечера подряд собирали на открытой площадке на территории поместья Небуорт-Хаус огромные толпы общей численностью 250 тысяч человек. Кажется, сейчас при желании они легко организовали бы даже более крупные шоу — но вместо этого устраивают тур из 41 выступления по всему миру, от Дублина до Торонто и от Мехико до Токио.
Раскупленные за секунды сотни тысяч билетов и ощущение праздника на концертах — не единственные признаки ренессанса Oasis. В июле 2025-го компиляция хитов группы Time Flies, выпущенная в 2010 году, и альбом 1995-го (What’s the Story) Morning Glory? заняли первые два места в британском чарте. Лишь Сабрина Карпентер с Short n' Sweet помешала Галлахерам оккупировать топ-три: их дебютная пластинка Definitely Maybe достигла четвертой строчки.
Но доминирование икон брит-попа все равно получилось беспрецедентным.
Мало кому удается вернуться на первые места чартов спустя почти 35 лет после начала карьеры и уж тем более — после 15-летнего перерыва. На этом фоне не кажутся абсурдными слухи о новой музыке, которые начали появляться в СМИ сразу после сообщений о реюнионе.
Популярность Oasis в 2025 году можно объяснить ностальгией, но масштаб культурного феномена все равно поражает. Строго говоря, концерты Галлахеров — это даже не шоу в современном понимании. У них нет ни грандиозных спецэффектов, ни концепции, которая связывала бы весь тур сквозным сюжетом, ни аккомпанирующего оркестра, ни звездных гостей. К тому же Лиама и Ноэла нельзя назвать выдающимися ораторами — каждый из них произносит от силы пару фраз за весь вечер. Концерты Oasis — это несколько угрюмых мужчин средних лет в парках и ветровках, исполняющих хиты тридцатилетней давности. В чем же секрет их триумфа?
Sammy Kogan / AP / East News
Отчасти как раз в этом: Галлахеры остались верны себе и по-прежнему одним своим видом источают неповторимый пафос, сделавший их кумирами миллионов. Им не нужны проникновенные речи или яркое шоу, чтобы приковать внимание толпы. Вернее, они сами и есть это яркое шоу. Так было всегда. Только теперь к их харизме добавилась история горького распада, долгого ожидания и эпического воссоединения.
Глядя на них и слушая их хиты, зрители сейчас, как и в 1996-м, верят, что тоже могут хотя бы на пару часов стать рок-звездами. После реюниона Oasis пришло отчетливое осознание, что с момента их распада так и не появилось другой группы, которая дарила бы подобное ощущение: смесь недовольства и экстаза, приземленности и невесомости.
А еще воссоединение Галлахеров — это, несмотря на все его коммерческие аспекты, история о любви.
Когда о реюнионе Oasis объявили официально, многие фанаты начали принимать ставки на то, доиграют ли Галлахеры до конца без скандалов хотя бы первое выступление тура. В таких размышлениях была лишь доля шутки: после турбулентных 2000-х легко представить, что Ноэл и Лиам даже спустя столько лет найдут новые поводы для ссор и их триумфальное возвращение сорвется.
Kevin Mazur / Getty Images
Однако ничего такого не случилось. И даже наоборот: фанаты заметили в общении между братьями душевность, которую Галлахеры раньше тщательно скрывали за остроумными оскорблениями и напускным равнодушием. И эта новообретенная искренность тоже сделала их реюнион главным музыкальным событием 2025 года.
Звезда многих рок-икон за последние 60 лет сверкала слишком ярко. Но в случае Галлахеров судьба преподнесла уникальный для жанра подарок — второй шанс. И главные братья рок-музыки явно намерены воспользоваться им на все 100 процентов.
