Сорок лет назад в Камеруне произошла трагедия, которую СМИ поначалу приняли за теракт: сотни людей и зверей уснули и не проснулись, а выжившие пережили галлюцинации. Прибывшие на место ученые выяснили: всех убило озеро. Точнее, то, что таилось на дне.
Как сказочная нечисть хотела улучшить свою породу за счет людей, почему ведьмы боятся отцовского белья и какую цель преследуют жуткие народные побасенки.
Четыре всадника, семь трубящих ангелов, гигантский красный дракон — эти эпические знаки приближающегося конца времен у всех на слуху. Но есть символы менее известные и более прозаичные. Они встречаются в реальной природе. Некоторые — весьма регулярно.
Про мумии фараонов слышали все. Но сохранить свое тело для загробной жизни мог и обычный египтянин. Правда, ему ритуальная услуга была доступна в упрощенном варианте. Рассказываем, как все происходило, и главное — зачем.
Почему Рембо был таким настороженным, можно понять, если знать, как была устроена Вьетнамская война периода 1965–1974 годов. Смертоносные лабиринты под землей, достойные по степени изощренности средневековой инквизиции, не оставляли врагу шансов.
Кто в фольклоре проживает на дне морском, а кто — под полом дома своих же родственников. И в отличие от безобидного (на первый взгляд) домового может выкосить всю деревню или украсть и подменить новорожденного ребенка.
От рисунка скелета в соседском гараже до комиксов в самом популярном журнале Америки. Рассказываем о прототипах родственников, не вписывающихся ни в какие общественные рамки, и о том, почему они обрели имена лишь в 1960-х.
По росписям, рисункам и гравюрам XIV–XV столетий создается впечатление, что люди в те годы активно общались с ожившими мертвецами. На изображениях бодрые скелеты буквально ведут их по жизни. Возникают вопросы: почему, зачем и куда?
Кто-то заказывает своих врагов киллерам, кто-то — мафии. Но есть и более оригинальный способ отомстить обидчикам. Нужно лишь знать колдуна вуду, умеющего выкрасть у человека душу и превратить его в живого мертвеца.
«Комедия» считается средневековой энциклопедией знаний любого толка — от политических до научных. «Божественной» она стала гораздо позже: столь емкую характеристику поэма получила за совершенство слога и гиперреальность изображенной жизни.