Дубль два: провальные фильмы, ставшие культовыми

Киноиндустрия — это гигантский механизм ожиданий и прогнозов: звезды, бюджеты, маркетинговые кампании. Каждый фильм — как шахматная партия, один неверный ход, и миллионы долларов улетают в трубу. Иногда на экраны выходят ленты, о которых студии мечтали как о кассовых гигантах, а публика их игнорирует. Красные цифры в отчетах, мрачные рецензии, пустые залы — это, казалось бы, конец.

Но время умеет расставлять все по местам. Провальные фильмы обретали вторую жизнь: их открывали зрители на VHS, на кабельных каналах, а позже на стриминговых сервисах, постепенно превращая забытые ленты в культовые. Они становились предметом обсуждений, кладезем мемов, хитами фестивалей и источником вдохновения для новых поколений.

Что делает их культовыми? Смелость, с которой они нарушают правила, нестандартные идеи, которые не сразу воспринимаются, и ирония судьбы: рекордные провалы превращаются в культурные феномены. Это не просто фильмы — это бунтари, чьи раны стали шрамами славы и напоминают, что кино в первую очередь — искусство, а не деньги.

Америка 1946 года жаждала забыть кошмары Второй мировой: публика искала легкие комедии и мюзиклы, где не было места тяжелым моральным темам. Но Фрэнк Капра снял «Эту замечательную жизнь» — историю банкира Джорджа Бейли (Джеймс Стюарт), полную жертв ради семьи и соседей, доводящую до мысли о самоубийстве. 

На фильм потратили $ 3,18 миллиона, а в прокате он собрал лишь 3,3. Студия Liberty Films, основанная Капрой специально ради этого кино, не выдержала провала и вскоре закрылась. Критики отмечали теплоту и искренность картины, но зритель выбирал другие жанры. 

Долгие годы лента пылилась в архиве, пока в 1974-м не случился курьез: истек срок действия авторских прав на музыку, и фильм оказался в публичном доступе. Телевидение подхватило находку, «Эту замечательную жизнь» можно было крутить по ТВ бесплатно. Каналы охотно заполняли картиной рождественский эфир, и зрители постепенно привыкли ассоциировать историю Джорджа Бейли с самими праздниками. К началу 1980-х просмотр фильма стал ежегодным ритуалом: семьи собирались у экранов, а ангельская фраза Кларенса «Каждый раз, когда звонит колокольчик, ангел получает крылья» стала народной цитатой в Штатах.

В мире, где цинизм кажется нормой, Капра напоминает: даже одна человеческая жизнь может коснуться десятков других, и доброта способна менять судьбы. Лента, некогда обернувшаяся крахом для своего создателя, превратилась в символ семейного тепла и надежды.

1982 год — удивительная точка в истории мировой культуры. Экономический кризис в Европе и Америке уже несколько лет невероятно контрастирует с аномальным экономическим ростом Японии, которая становится абсолютным монополистом в области производства бытовой электроники и робототехники. Практически одновременно, не сговариваясь, сразу несколько авторов с разных концов света начинают размышлять об этом. Вдруг это навсегда? А что, если технологический прогресс не принесет в наш мир счастья, а наоборот? Из этих размышлений люди искусства формулируют новое направление, которому лишь спустя годы придумают название, — киберпанк.

Высказаться на эту тему решается и Ридли Скотт. Он предлагает мрачный Лос-Анджелес 2019-го, где охотник за репликантами Рик Декард (Харрисон Форд) бродит по дождливым улицам, полным неона и сомнений. Первый кадр — панорама города с монструозных размеров голограммой гейши в традиционном японском кимоно.

Лейтмотив «победивших технологий, которые не приносят счастья, а обрекают людей на одиночество и отчуждение» оказался слишком депрессивным и новаторским для массовой аудитории. К этому добавился крайне неспешный, тягучий темп повествования. Многие уходили из зала с ощущением, что ничего не поняли и что фильм слишком затянутый для экрана 1982-го. Кассовые сборы составили около 33 миллионов долларов при бюджете 28 миллионов — ожидания студии были значительно выше.

Однако большое видится на расстоянии: со временем зрители начали открывать для себя богатство визуального мира, сложность философских вопросов и атмосферу дождливого Лос-Анджелеса. Фильм обрел культовый статус, повлиял на эстетический язык «Матрицы» и «Призрака в доспехах», а также на развитие киберпанка в кино и видеоиграх, он до сих пор вдохновляет художников и режиссеров во всем мире.

Осень 1994-го: триумфально гремит свежевышедший «Форрест Гамп» с его шоколадной коробкой жизни, а скромный фильм Фрэнка Дарабонта о банкире Энди Дюфрейне, брошенном в ад тюрьмы за преступление, которого он не совершал, тихо тонет. 

 Бюджет — 25 миллионов, сборы — чуть больше 28, но с учетом маркетинга все это чистый убыток. Почему? Зрители хотели легкости, а получили два часа боли, рефлексии и медленного ковыряния стены ложкой.

В 1995 году канал TNT поставил картину в постоянный показ, и постепенно миллионы зрителей открыли для себя медленную, но затягивающую историю побега. Фильм собрал армию поклонников, которые обсуждали детали, цитировали диалоги и делились впечатлениями. К двухтысячным «Шоушенк» занял первую строчку на IMDb и стал культовой классикой. 

Почему он ценится больше, чем блокбастеры? В эпоху быстрых побед и мгновенных развлечений история Энди учит терпению: он копал свою свободу 19 лет. Фильм, как и сам Дюфрейн, ждал своего часа, медленно, но верно, становился маяком для тех, кто чувствует себя в клетке, и напомнил, что настоящее величие иногда проявляется только со временем.

Весной 1998-го, после успеха «Фарго», братья Коэн выпускают «Большого Лебовски» — историю Джеффри «Чувака» Лебовски (Джефф Бриджес), вечного бездельника в халате, для которого жизнь сводится к боулингу, коктейлю «Белый русский» и ковру, который «связывал комнату».

Бюджет составил 15 миллионов долларов, сборы в США ненамного превысили 17, а мировые — 46, что сочли неудачей. Критики отмечали фирменный юмор Коэнов, но зрители терялись в абсурдном клубке похищений, нигилистов и сюрреалистических снов.

Все изменили домашние носители: на VHS и DVD картина обрела новую аудиторию. 

К 2010-м фильм вырос в культ, породив даже шуточную «религию» дудизм (от английского dude — «чувак»), где философия главного героя превращена в духовное учение.

Сегодня «Большой Лебовски» любим именно за это: в мире вечной гонки Чувак напоминает, что можно позволить себе расслабиться и принимать жизнь такой, какая она есть. Провалившийся на старте фильм стал гимном непринужденности и ироничного взгляда на мир.

В конце 90-х, когда весь мир сходил с ума по «Титанику» и его ледяной романтике, Дэвид Финчер ударил под дых публике: история о безымянном клерке, чья жизнь была похожа на каталог IKEA, но все изменилось, когда появился Тайлер Дёрден — воплощение хаоса с улыбкой Брэда Питта.

Бюджет раздули до 63 миллионов, студийные боссы ждали прибыли. Однако премьера в октябре 1999-го принесла жалкие 11 в первый уик-энд. Итог в США — 37 миллионов, результат, едва покрывающий расходы на кофе для съемочной команды. 

А зрители шарахнулись от гротескной жестокости и антикапиталистического манифеста. Не помогала сборам и маркетинговая кампания: картину почему-то решили продвигать как фильм про единоборства с эффектными драками.

Но спустя год после премьеры картина обрела вторую жизнь на кассетах с многомиллионным тиражом. «Правила бойцовского клуба» ушли в народ, а к своему 20-летию фильм возглавил чарты Letterboxd (аналог нашего Кинопоиска) как самый просматриваемый. 

Почему полюбился? Потому что Тайлер шепчет правду: «Ты не твоя работа, не твои деньги в банке». Фильм нашел отклик у поколения тех, на чей век не выпало ни великой войны, ни великой депрессии, за счет чего и вызвал сильные эмоции. А искусство — как раз об эмоциях.