Ювелир Mozi J — Дмитрий Кузнецов — о людях, которые инкрустируют драгоценными камнями ключи от машины или вшивают бриллианты в лоб, и о том, чем хороший понт отличается от плохого.
Дмитрий Болдин: В своем романтизированном мире профессию ювелир я представляю благородной и поколенческой. Для меня это почти как виноделы в Европе или обувщики во Флоренции. То есть это дело, которое передается от деда к отцу, от отца к сыну, от сына уже дальше. Скажи, в твоем роду помимо тебя были ювелиры?
Дмитрий Кузнецов: У меня в роду было много геологоразведчиков. Один из моих прадедов открыл основные золотодобычи в Якутской области. Все главные месторождения, которые там сейчас имеются, — это открытия, сделанные его группой. Есть еще родственники в Иркутске: мои двоюродные дед, дядя и брат. Они занимаются ювелиркой, но немного в другом направлении. Они продают украшения из чароита.
Это что такое?
Это уникальный камень, который добывается в устье реки Чара. Сама река тоненькой полосочкой начинается в Якутии и потихонечку заходит в Иркутск, и вот там много этого красивого фиолетового и очень насыщенного камня. Его сильно любят китайцы, они делают из него различные поделки.
То есть предрасположенность у тебя была.
Ну, наверное, какая-то точно была, но не сказать, что у меня все передается из поколения в поколение. У нас больше все-таки семья врачей и военных.
А сам в юношестве ты кем хотел стать? Мы же с тобой ровесники.
Да у меня не было какого-то «вот, я хочу». Я помню, что в детстве мне очень нравился футбол, в какой-то момент я хотел стать голкипером. Но я не ходил в футбольные школы, не ездил на просмотры, просто гонял во дворе. Мне кажется, что нам, детям начала 1990-х, был дан самостоятельный выбор. У наших родителей не было цели определить, кем мы должны стать.
Согласен. Потому что в девяностых горизонт планирования у родителей был максимум день. И им точно было не до нашего будущего. Они скорее думали о том, как бы нас прокормить сегодня.
Конечно, у них были свои проблемы, а мы гоняли мяч, развивались как могли, писали музыку где-то, играли в компьютерные игры. Ну и периодически дрались с гопниками.
А когда у тебя в голове произошел этот щелчок — «пойду-ка на ювелира учиться»?
Я толком не выбирал свою специальность. У нас же благодаря ЕГЭ была уникальная возможность пойти учиться куда угодно.
Я подавался и в политех, и в МГУ, и в СПбГУ на социологию. Но потом услышал, что есть такая специальность — «художественная обработка металлов». Я сказал маме: «О, круто, давай, может быть, я туда пойду?» А почему бы и нет? Все-таки творить, что-то делать.
И там ты начал свое профессиональное знакомство с камнями?
Нет, художественная обработка металлов не подразумевала обработку камней. Это была исключительно работа с металлами: ковка, метрология, материаловедение. Это, знаешь, такое: что происходит с металлом, когда его нагревают, потом плющат; как меняется его структура. На самом деле… такая херня, вот просто! (Смеется.)
А на камни как ты перешел от металлов?
А это я получал уже дополнительное образование — геммологическое, стал специалистом по оценке бриллиантов. Я много доучивался после «металлов» и еще хочу много чего узнать.
Зачем? Все же уже есть…
Очень сильно шагнула технология, и много чего еще произошло в вопросах производства. К примеру, сейчас искусственные бриллианты вырастить просто: пятнадцать минут — и все, он готов. А когда мы учились, в мире было всего компаний десять, которые занимались выращиванием искусственных драгоценных камней. А если говорить о направлении художественной обработки материалов, там вообще можно учиться бесконечно, потому что она охватывает и новые материалы, и 3D-моделирование, и еще много чего. В принципе, это уже всем известные технологии, ничего нового не придумали, но просто сейчас все это набирает очень сильные обороты, потому что облегчает производственные процессы. Поэтому постоянно необходимо что-то изучать. Тот же искусственный интеллект мы уже начинаем потихонечку внедрять.
Ты вообще верил, что достигнешь успеха? Потому что в России стать ювелиром, мне кажется, это пальцем в небо ткнуть, и, дай Бог, если повезет.
Если честно, я не думал об этом. Я просто хотел делать людям под заказ что-то интересное. Поскольку то, что было представлено в большинстве магазинов, — это полная чушня. А хотелось, чтобы это все выглядело полновесным, интересным, какие-то штуки по дизайну новые предлагать.
Ты помнишь своих первых заказчиков?
Да. Я делал своим друзьям кольца: сначала помолвочные, потом обручальные. А потом уже работал с теми, кто мне нравился, на кого смотрел и с кем хотел общаться. Это происходило примерно так: я наблюдаю за человеком, подписываюсь на него, ну и что-нибудь сделаю для него, подгоню, условно. Раньше в социальных сетях было проще развиваться. Можно было быстро добиться знакомства с кем угодно. А сейчас, если ты что-то пишешь, то ты там где-то в пятой линии, где тебя, может быть, когда-нибудь и увидят.
Сколько лет у тебя занял этот путь? От сообщений в социальных сетях до момента, когда твои работы стали узнаваемыми?
Я недавно понял, что ни хрена не знаю. Ну реально. Я же формировал бренд вокруг хип-хоп-истории. Не было рэп-ювелиров, надо было им стать и делать движ, как делают чуваки в Америке. В моменте ко мне пришел тип и заказал на 4–5 миллионов всяких изделий из камней. Я такой: ого! И потом пошла волна: Mezza Morta пришел, потом Сашка ST, ну и так далее.
Сильно.
Ну ты представь, я — пацан, который у мамы 50 тысяч рублей занял, чтобы открыть мастерскую, а тут…
Погоди, ты у мамы занимал деньги на мастерскую?
Совокупно с папой. Но папа сказал: «Зачем тебе это? Это все херня, нужно идти работать в „Газпром“!» А мама такая: «Давай-давай-давай. — Мам, мне надо купить за 12 тысяч станок. — Давай! — Мам, мне надо сейчас аренду, возьму, а потом тебе отдам с первого заказа. — Давай!» Может быть, с первого заказа я ей так ничего и не отдал, но другими вещами все окупил чуть позже.
Слушай, вот у тебя в определенный момент пошла волна и появились клиенты на изделия. А как ты думаешь, почему люди так любят украшения? Золото, бриллианты, цепочки. Почему человека к этому тянет?
Это исторически сложившийся момент. Не стоит забывать о том, что мы живем в огромной стране, в которой до принятия православия было язычество, с его символами, амулетами и оберегами. Ну там, условно, убил медведя — зуб на себя повесил. Из коры что-нибудь сделал, какие-нибудь бусины собрал, камни нашел. Но это не только у нас, если мы посмотрим на историю человечества и на историю развития украшений, то это везде так было. Или вот: cидят Руслан и Людмила, и он ей хочет что-нибудь подарить, а у него под рукой только камушки. Он веточкой завяжет один из них ей на палец или на шею повесит — ну и вот!
Это же еще история про знаки внимания. А дальше все трансформировалось. У кого-то появились ресурсы, начали что-то там чеканить, добывать, отливать. Ну и есть же еще устоявшаяся модель, что золото и бриллианты — это все-таки инвестиционные вещи.
А ты как считаешь: чем больше на тебе золота и бриллиантов, тем ты круче?
Это каждый определяет сам. Я, допустим, сапожник без сапог. Я ношу только то, что мне сильно нравится, а потом могу перестать. Ты знаешь, тут как у Бальзака в его «Блеске и нищете куртизанок»: есть люди, которые демонстрируют китч, а есть те, которые его не показывают. Если говорить про рэп, то это вообще часть культуры. Во-первых — образ, кубинские, якорные цепи, грилзы. А во-вторых — можно с себя снять торс, отдать и откупиться в случае чего.
Во! Ты сказал — грилзы. Зачем люди их ставят?
Знаешь, мы сидели и буквально в начале недели пытались проанализировать этот сегмент. Есть два типа клиентов. Первые используют их в качестве некоего образа, дополнения. А вторые — ради трендовости. Но если вернуться в самое начало истории, то это просто для скрытия дефектов. Вот не нравится человеку, как выглядят его зубы, или их нет, или между ними может лошадь пройти — вот грилзы маскируют это.
Но ты же можешь пойти к стоматологу и все исправить. Зачем грилзы-то ставить?
В Америке сделать зубы стоит 50 тысяч долларов, а надеть грилзы — это полторы, две тысячи баксов. Вот и все.
Просто в моем представлении грилзы — это что-то дорогое.
Ну если засыпанные бриллиантами, конечно, они будут стоить и 10, и 20, и 30, и 50 тысяч долларов. Пара рэперов и за миллион умудрились сделать.
К тебе часто обращаются за грилзами?
За тот год мы сделали 50, наверное, проектов. В основном для артистов либо для съемок в фильмах.
А как они делаются? Это как в стоматологии — слепок челюсти, гипс?
Да, либо 3D-скан, либо слепок. Потом, соответственно, зубные техники нам помогают с тем, чтобы все было четко и подходило. По факту это настоящая зуботехническая история. Но есть определенные нюансы.
Грилзы постоянно носить нельзя, поскольку это накладка и металл. Ты не можешь из-за определенных особенностей работы с металлом сделать их супертонкими. У тебя все равно есть дефект прикуса. Мы очень много потратили времени и сил, чтобы объяснить людям всю это сложную механику: что, если вы будете носить больше определенного времени, может произойти деформация челюсти. Ну, были клиенты, которым было по фигу, они все равно носили, как хотели, а потом ложились на операцию.
А что чаще всего у тебя заказывают?
Подвески, кольца.
Ты можешь вспомнить топ самых безумных заказов?
Да блин, чего только не было. И инкрустация бриллиантами часов и ключей от машины, и золотые ключи от дома, и маленькие копии машин в золоте. На «роллс-ройс» статуэтку «Дух экстаза» делали в камнях.
Погоди, люди приходили и говорили: инкрустируй статуэтку моего «роллс-ройса»?
Ну да. Приходили и такие.
Ну это сильный понт.
Но это все от времени зависит. В пору экономического расцвета и спокойствия люди тратят деньги на себя. Много, по-разному, не считая их, иногда даже не смотрят, на что тратят. Просто делают то, что им придет в голову. Это хорошие времена. А сейчас, конечно, покупатель стал сдержаннее. В целом сейчас мы ощущаем, что изделия стали более скромными в размерах, в цене, да и в желаниях клиентов.
Я к чему у тебя спросил про безумные заказы — это был мостик к следующему вопросу. Есть ли у тебя табу: «вот это я не буду делать»?
Нет.
То есть если бы к тебе пришел чувак и сказал: «Вшей мне в лоб огромный бриллиант», ты бы это сделал?
Это, кстати, была cпланированная акция. Ты не забывай, что Лил Узи Верт (американский рэпер, который в 2021 году вставил 10-каратный бриллиант себе в лоб) рос на аниме и всем гипертрофированном. И то, что он сделал, было в нужный момент и в нужное время. В том числе и для популяризации розовых бриллиантов, которые тогда начали просаживаться в цене. Но достали же в итоге.
Слушай, а какой самый дорогой сейчас камень? По-прежнему бриллиант?
Розовые бриллианты — самые такие, да. И еще турмалины Параиба стоят безумных, просто космических бабок.
А вот когда человек работает ювелиром, откуда он берет все эти камни? Они же не продаются на маркетплейсах…
Если вообще по миру мы смотрим, есть те, кто добывают, потом продают на аукционах, с аукционов их выкупают сначала гранильные производства, потом их гранят и реализуют уже через поставщиков камней. Это обычные компании, которые занимаются продажей именно камней разного рассева: от самых маленьких до самых больших. И всё. А дальше по миру расходятся. И мы уже — компания, которая продает для клиента.
Что самое дорогое ты держал в своих руках?
Мои дети.
Это запрещенный прием.
Согласен. (Пауза.) 40 миллионов долларов. Бриллиант. Очень большой. У поставщиков в Дубае держал. Еще как-то гладил изумруд в несколько тысяч карат, прям булыжник. А недавно в руках оказались серьги безумные, такие груши, качество и цвет один к одному, никаких включений, просто вода. Ты смотришь на них — и вот вода. Камни настолько прозрачные, насколько это вообще возможно. Не помню цену, что-то в районе четырех или пяти миллионов баксов.
То есть это просто алмаз, который прозрачный, и всё?
Это уже ограненный бриллиант, просто настолько бесцветный, что танцуют все грани, он прям светится. И вот ты держишь эти серьги — и тебя прям слепит. Ты сидишь такой: что вообще происходит?!
А цена зависит от граней, да? Или это миф?
Сейчас неустоявшаяся система. Многие занимаются фантазийными огранками. Больше граней, больше преломлений и так далее. Но это уже индивидуальные какие-то штуки. Есть чуваки, которые по огранке прямо загоняются. У них на это стоит, они это делают, потом патенты фигачат. Но это определенные психопаты. Им не жалко вообще сырья, они просто фигачат на результат.
У тебя есть кумиры в мире ювелирки?
Ты знаешь, когда-то я хотел познакомиться с Джейкобом Арабо (Jacob & Co. — Прим. ред.), и благодаря Тимуру Ильдаровичу (Тимати. — Прим. ред.) у меня случилась такая возможность — сидеть с ним за одним столом и разговаривать.
О чем вы говорили?
Да обо всем. Какие-то истории из жизни, он посмотрел мои работы и сказал, что это круто и нужно работать дальше. Это была очень легкая беседа, после которой я суперзарядился. Периодически о ней вспоминаю.
Джейкоб — это мировой бренд, который носят все мировые звезды, от Тимберлейка до Криштиану Роналду. Как ты думаешь, такой энтузиаст, как ты, чувак родом из Тюмени, на этом веку сможет дать бой большим ювелирным конгломератам?
Моя работа — это цель моей жизни. Я никогда не хотел такой бизнес, ну или дело из серии «заработал бабла и пошел дальше». Я болею этим, я взращиваю людей, я переживаю, ну то есть все эти качества предпринимателя, бизнесмена, которые должны быть, — они во мне есть. И самую, наверное, глобальную цель, которую я ставлю перед собой, — это чтобы бренд передавался из поколения в поколение.
Собственно, с чего и начался наш разговор.
И дальше, дальше, дальше, чтобы мы вместе развивались. Ну, стать как Tiffany, конечно же. Это хорошая цель.
Можешь сказать, что хороший понт, а что плохой понт?
Плохой понт — это когда ты живешь в панельке и ездишь на «гелике».
А хороший?
Когда ты можешь поддержать беседу с человеком любого уровня, когда ты интеллигентен, воспитан и можешь давать другим людям правильную информацию, задавать какой-то уровень и выступать, наверное, вдохновителем. Вот это хороший понт. И тебе при этом не нужно кичиться предметами роскоши.
