Всю жизнь на арене: трудовые будни гладиатора

В фильме «Гладиатор» есть прекрасная фраза: «Сердце Рима бьется не в мраморе Сената, а на арене Колизея». Что-то подобное явно приходило и в головы римских императоров, которые превратили бои в госмонополию. Вся эта индустрия была подобна современному шоу-бизнесу с развитой системой рекламы и пиара.

Вообще, биться на арене было зазорным. Считалось, что если падшая женщина идет в бордель, то падший мужчина — в гладиаторы. Люди арены не имели ни прав, ни свобод, жили фактически в тюрьме, и редкий из них доживал до 30-го дня рождения. В то же время гладиаторы были звездами и секс-символами Рима. Богатые женщины заводили среди них любовников — сатирики вроде Ювенала пытались эти отношения высмеивать, но тщетно. Нерон мог подарить искусному бойцу виллу. Сенека считал кровавые бои скотским увлечением, но продолжал их посещать. Иначе говоря, быть гладиатором — значит видеть изнанку Рима.

Поначалу бойцов набирали из покоренных народов. Легионеры заставляли проигравших драться между собой, а выживших отправляли на арену. Со временем в гладиаторы стали брать осужденных на смерть и просто рабов. Приговоренным к казни могли предложить альтернативу — пять лет на арене. Считалось, что это равнозначная участь. Однако были и свободные люди, которые шли в гладиаторы из-за нищеты или долгов.

Принимая жизнь гладиатора, человек попадал в «школу», которая во многом напоминала тюрьму. Жили в небольших каморках на 1–2 человека, которые сами же бойцы нещадно изрисовывали похабными граффити. Первым делом новый хозяин гладиатора, он же менеджер (таких называли «ланистами»), принимал от новичка клятву, в которой тот признавал себя рабом. Затем ученика начинали тренировать. Его жизнь состояла из физических упражнений, отработки приемов на манекенах и нескольких ярких моментов в году — когда его выпускали на арену. Как правило, биться приходилось со своими «одноклассниками».

Школа гладиаторов была хорошо организованным спортивным комплексом: с завхозом, бухгалтерией, арсеналом, моргом и даже госпиталем. Великий врач и мыслитель Гален обучался анатомии как раз в такой школе. Отсюда же его знаменитая фраза о том, что раны и переломы — это «окна тела». Его подопечным достаточно везло — из них умерло всего пятеро. Тогда как его предшественник отправил на тот свет минимум шестьдесят.

Индустрия гладиаторских боев во многом напоминала современную. Менеджер бойца налаживал связи с кураторами — организаторами схваток. Те, в свою очередь, имели связи в среде эдиторов — то есть патрициев, которые выступали как продюсеры.

Со временем все больше контроля над боями получало правительство. Цезарь держал несколько собственных гладиаторских школ. Октавиан Август вообще ввел госмонополию на этот бизнес. Впрочем, мелкие частники остались. Топ-менеджеры — то есть патриции, могли заказать несколько гладиаторов на корпоратив — то есть на пир.

Подготовка начиналась за несколько месяцев. Кураторы арендовали бойцов, шла активная реклама. По Риму расклеивали афиши, рисованные постеры, часто — с портретами гладиаторов в полный рост. Вход в Колизей для посетителей был по специальным жетонам — тессерам. Их делали из слоновой кости, терракоты или металла. Вручали видным жителям Рима, а также выдавали в организациях в рамках своего рода соцпакета. Разумеется, жетоны подделывали, дарили, одалживали и воровали.

Само шоу проходило в два этапа. Начинали представлениями с животными. Причем довольно изощренными: на арену сначала выпускали преступников, а затем — львов, медведей и прочих опасных хищников. Могли устроить бой быков с носорогами или инсценировать охоту в импровизированном лесу — на арену вытаскивали деревья в кадках.

Про животных интересно поговорить отдельно. Свозили их со всей империи: медведей везли даже из Шотландии, лосей — из Северной Европы; слонов, гиен, пантер и носорогов — из Африки, и тигров — из Индии. Порой на арене можно было увидеть настоящую экзотику: драки карликов со страусами, охоту на жирафа, слона или дрессированных обезьян, переодетых солдатами и скачущих на козлах. Некоторые звери даже становились знаменитостями, как гладиаторы. Например, белый носорог, который часто появлялся на арене в 80-х годах нашей эры, стал героем поэм и был изображен на монетах и картинах. Но вернемся к представлению.

После сцены с животными шел антракт, во время которого выступали акробаты. И уже во второй половине начиналась главная часть — бои гладиаторов. С точки зрения шоу-бизнеса они во многом похожи на современный реслинг. У знаменитых гладиаторов были свои звучные прозвища: например, Клинок или Герой-любовник. Звезд поддерживала своя фанатская база. Обычно болели за какой-то конкретный класс бойцов, хотя никаких команд по факту не было.

После сцены с животными шел антракт, во время которого выступали акробаты. И уже во второй половине начиналась главная часть — бои гладиаторов. С точки зрения шоу-бизнеса они во многом похожи на современный реслинг. У знаменитых гладиаторов были свои звучные прозвища: например, Клинок или Герой-любовник. Звезд поддерживала своя фанатская база. Обычно болели за какой-то конкретный класс бойцов, хотя никаких команд по факту не было.

Таких классов существовало больше двадцати. Но в целом они отчетливо делились на две части: тяжело и легко вооруженные. Римляне предпочитали, чтобы на арене встретились две противоположности. Например, один одет в доспех и вооружен коротким мечом — гладиусом. Второй — практически без доспеха, с трезубцем в одной руке и рыболовной сетью в другой. В этом даже была своя метафора. Тот, что с сетью, — изображал рыбака, а другой, с коротким мечом, — рыбу.

Кульминацией выступления становилось добивание проигравшего. Вокруг самого этого факта полно мифов. Считается, что зрители голосовали, направляя большой палец вверх или вниз. На самом деле они выкрикивали: «Пощадить!» или «Режь горло!». И во втором случае пальцем указывали на шею. Любопытно, что долгое время проигравшему, как правило, сохраняли жизнь. На первых порах шанс погибнуть был 1 к 9. А вот уже в эпоху поздней империи, когда аудитория стала покровожаднее, — 1 к 3. Обычно несчастного добивали ударом между лопаток, пронзая сердце. Но иногда на арену выходил раб, который изображал демона Чаруна, и раскалывал череп поверженного огромной кувалдой.