Эд и Лоррейн Уоррен: добраться до самой жути

Они встретились в 1943 году в Бриджпорте. Эд Уоррен еще не знал, что его имя навсегда свяжут со словом «демонология», а Лоррейн Морен уже умела объяснять, почему в комнате вдруг становится холодно. Сначала была война, потом свадьба, а дальше — маршрут, который вел их все дальше и дальше. В конце сороковых супруги уже стучались в двери по всей Новой Англии, знакомились с семьями, записывали рассказы и пытались найти в них повторяющиеся узоры. В 1952 году они оформили все официально: Общество психических исследований Новой Англии и домашний «Оккультный музей» в Монро, штат Коннектикут, где на полках выстроились куклы, кресты, амулеты, письма с угрозами и просительные записки. Газеты писали об «охотниках за привидениями», почта приносила десятки писем в неделю, а в биографии прочно встало число: более 10 000 выездов.

Истории, сделавшие их фамилию нарицательной, начинаются одинаково мирно. Дом, который кто-то недавно купил. Ночь, когда просыпаются дети. Звук, не похожий ни на ветер, ни на старые трубы.

Он просил благословения на обряды и приглашал к расследованиям клириков.До «карьеры в сверхъестественном» служил во флоте, пару лет отработал в полиции, рисовал — писал маслом «призрачные дома» и продавал эти картины коллекционерам. Лоррейн Уоррен определяла себя как ясновидящую и «сенситив»: входила в комнату, «слушала» пространство, описывала ощущения, формулировала гипотезу. Метод пары был прост и повторяем: выезд, опрос, фиксация, попытка очищения, изъятие опасных вещей в коллекцию. Они много выступали с лекциями — и в колледжах, и на конференциях, выпускали книжки с приглашенными авторами. Самая известная — «Демонолог» (1980), в которой журналист Джеральд Бриттл собрал их кейсы и «методику». Именно на этих историях позже вырастет киновселенная «Заклятия».

Ноябрь 1974 года. На Оушен-авеню, 112, в маленьком городке Амитивилле, 23-летний Рональд Дефео в ночь на пятницу 13-е убивает шестерых родственников (родителей, братьев и сестер). Его арестовывают, судят и отправляют в тюрьму на сто пятьдесят лет. Через год в «тот самый дом» въезжает семья Латц. Первые недели они пытаются жить, как живут все, но около трех ночи — в то самое время, когда случилось убийство, — их охватывает чувство, которое трудно объяснить словами. Через двадцать восемь дней Латцы собирают детей, оставляют мебель и уезжают, не оглядываясь.

Спустя девять дней на пороге появились Уоррены — их позвал местный журналист, который искал объяснения происходящему. Эд и Лоррейн пришли не одни, а вместе со съемочной группой. Лоррейн сказал, что провести нормальный сеанс не получилось, и решили оставить на втором этаже камеру.

Снимок показали дочери Латцев, Мисси. Она узнала «ночного друга», который появлялся в ее комнате. Эд сверил кадр с фотографиями младшего брата Рональда Дефео и нашел сходство.

Начали поднимать историю участка. Документы о прежних владельцах не дали внятного ответа, и супруги ушли глубже. В хрониках всплыло имя колониста Джона Кетчума, которого местные связывали с темными практиками, его могила, по версии Уорренов, находилась на этой земле. Значит, «корень зла» может быть старше семейной трагедии семидесятых. Эта версия попала в книгу Джея Энсона «Ужас Амитивилля», а затем и в два фильма — 1979 и 2005 годов.

История начинается не с гробницы и не с подземелий, а с барахолки. В 1970 году мать покупает дочери-студентке Тряпичную Энни — дешевый милый сувенир для полки. Донна приносит куклу в квартиру, где живет с подругой Энджи, и в какой-то момент они замечают, что игрушка «любит перемещаться». Сначала из комнаты в комнату, потом меняет позы, а однажды на ее руках появляются следы крови. Девушки зовут медиума, и тот говорит, что внутри застряла душа девочки по имени Аннабель Хиггинс. Объяснение звучит почти утешительно, и студентки решают оставить куклу у себя, как бы принимая в дом нового жильца.

 На телах — царапины, по ночам кого-то душат, друг семьи Лу едва не погиб. Настоятель посоветовал позвонить Уорренам. Заявление Эд и Лоррейн опровергло прежнюю версию: кукла — не девочка, а контейнер. Внутри прячется то, что мечтает выбраться наружу. В квартире провели обряды, Аннабель забрали и усадили за стекло музея в Монро. На вопрос, почему ее не сожгли, Эд ответила просто. Если сжечь оболочку, нельзя будет контролировать то что внутри. Годы спустя Аннабель стала экранным символом их архива.

Харрисвилл, Род-Айленд, 1971 год. Большой старый дом, много комнат, пять дочерей, коробки с вещами и усталость от переезда. Сначала ничего не предвещает беды. Потом по ночам в детских скрипит пол и кто-то шепчет, кровати будто толкает кого-то из-под матраса, девочки говорят, что нечто касается ног. Родители пытаются списать это на стресс, но одна из дочерей встречает в спальне матери женщину с жестким, словно иссохшим лицом, по которому ползут насекомые.

С этой ночи «гостья» выбирает себе цель — Кэролин Перрон, мать семейства.

Из-за финансовых трудностей уехать не было возможности. В дом приехали Уоррены. Лоррейн изучила местные слухи и нашла имя Батшебы Шерман, женщины середины XIX века, вокруг которой ходили разговоры о колдовстве и убийстве собственного ребенка. Супруги решились очистить дом, но атмосфера стала еще хуже. Глава семьи попросил их уехать. Перроны продали дом в 1980 году. Спустя десятилетия эта семейная хроника стала основой для фильма «Заклятие».

Лондон, август 1977 года. Пегги Ходжсон укладывает дочерей. Младшая, Джанет, говорит, что слышит голоса, и в тот же момент тяжелый шкаф медленно выезжает из угла к двери. Мать пытается вернуть его на место и понимает, что толкает не только дерево. С этого вечера в доме буквально «оживает» все, что может заскрежетать и грохнуться.

В дом проходили экстрасенсы, журналисты, соседи с советами и священники. Подозрение пало на прежнего владельца — Билла Уилкинса, который, по словам медиумов, не желает делить дом с чужими. Уоррены приехали в 1978 году, согласились с этой версией и посоветовали очистить дом с участием церкви. Стало тише, но ненадолго. Вскоре семья все же съехала. Новые жильцы продержались пару месяцев. Эта история легла в основу «Заклятия-2».

Брукфилд, Коннектикут, февраль 1981 года. Юноша по имени Арне Шайенн Джонсон ссорится со своим работодателем Аланом Боно. Конфликт заканчивается убийством. За несколько месяцев до этого семья его невесты просила помощи у церкви и у Уорренов из-за своего младшего сына, 11-летнего Дэвида Глатцела, у которого начались странные приступы и вспышки агрессии. В доме проводили обряды экзорцизма, Эд и Лоррейн утверждали, что во время одного из них Арне «перенял зло на себя». В день трагедии, по их версии, он действовал не по своей воле.

Адвокаты попробовали впервые в истории штата построить защиту на формуле «не виновен из-за демонической одержимости». Судья такой аргумент отклонил, присяжные признали Арне виновным в непредумышленном убийстве. Попытка ввести «одержимость» как юридический аргумент не сработала. Он получил десять лет, но отсидел около пяти и вышел по УДО. Через много лет эта история стала сюжетом для «Заклятия-3».

С тем же упорством, с каким Уоррены собирали «вещдоки», критики собирали нестыковки. История Амитивилля дала один из самых громких поводов: адвокат Уильям Вебер, работавший с Рональдом Дефео, позже заявлял, что «дом с призраками» они с Джорджем и Кэти Латц «обговаривали за вином» (и супруги решили заработать на сенсационной истории). Журналист Дэйв Абрамс с исследователями Стивеном и Роксаной Каплан выпустили книгу The Amityville Horror Conspiracy, в которой собрали ошибки и противоречия. В Энфилде ведущими «экзорцистами» были члены Британского общества психических исследований Морис Гросс и Гай Лайон Плейфэр. Плейфэр публично говорил, что роль Уорренов там невелика: «они появились ненадолго» и «не привлекались всерьез». Были скептики и в Комитете по научному расследованию заявлений о паранормальном (CSICOP/CSI) — Джо Никелл и его коллеги.

 История «мальчика в дверях» из Амитивилля, по их версии, объясняется монтажом и человеческим фактором. «Кукла Аннабель» — пример апофении, когда люди видят намерения там, где их нет. К «бриджпортскому полтергейсту» 1974 года на Линдли-стрит, где Уоррены тоже работали, полиция и репортеры позже относились как к «разыгранной истории».

Были и юридические споры. Автор «Демонолога» Джеральд Бриттл судился с кинокомпанией, настаивая, что права на «дела Уорренов» принадлежат ему по контракту. Студия в ответ заявляла, что это «исторические события», а не выдумка — спор тянулся годами и закончился без признания чьей-то «единственной правды». Официальная позиция католической церкви всегда была сдержанной: экзорцизм — исключительно церковная процедура, а многие «обряды очищения», о которых рассказывали Уоррены, не были санкционированы духовенством.