Кук и Пири: великий спор о том, кто первым покорил Арктику

Ссора началась в сентябре 1909 года, когда Кук вернулся из продлившейся более двух лет экспедиции в Арктику. Тогда он уже был известен вылазками в Аляску и на Гренландию, а также зимовкой в Антарктике вместе с Руалем Амундсеном. Он был сыном немецких иммигрантов, вел простую жизнь, много шутил и хорошо относился ко всем, с кем ему доводилось работать, включая инуитов. Его уважали и коллеги, и простые американцы, читавшие о его подвигах в газетах. Поэтому когда Кук заявил, что экспедиция прошла успешно и что он стал первым человеком на Северном полюсе, оснований не доверять его словам вроде бы не было.

Так казалось до тех пор, пока корреспондент издания Daily Chronicle Филип Гиббс не обратил внимание на то, что Кук не представил ни одного вещественного доказательства своего достижения — ни образца почвы, ни записей с описанием экспедиции. Сам Кук на вопросы об этом отвечал уклончиво: мол, записи он вел, но пока отдал их кому-то, так что придется подождать. В конце концов никакие дневники так и не появились.

Но главным поводом усомниться в достижении Кука стало заявление другого полярника Роберта Пири. Тот прямо обвинил Кука во лжи и заявил, что первым достиг полюса именно он. Кук утверждал, что историческое событие случилось в апреле 1908-го. Пири же говорил, что побывал на полюсе в апреле 1909 года и что до него там никого не было.

Установить истину и разрешить конфликт было особенно сложно еще и потому, что в отличие от Южного полюса, который располагается на материке, Северный полюс затерян в дрейфующих льдах. Технологии начала прошлого столетия не позволяли определить его местонахождение с такой же уверенностью, как сейчас. Втыкать в него флаг было бесполезно, потому что располагавшаяся на месте полюса льдина просто рано или поздно уплыла бы.

Научное сообщество того времени часто верило первооткрывателям на слово. Однако негласное правило все равно гласило, что нужно предоставить подробный отчет о путешествии. В нем должны были содержаться астрономические наблюдения, информация о пройденном каждый день расстоянии и другие важные сведения. Кроме того, ожидалось, что путешественники смогут назвать как минимум одного очевидца, умеющего пользоваться навигационными инструментами. Само навигационное оборудование тоже следовало предоставить для осмотра и проверки.

Ничего подобного ни у Кука, ни у Пири не оказалось. В результате дискуссия, которая изначально должна была проходить в формате чинной беседы о картографии и навигации, превратилась в ожесточенный конфликт. Оба путешественника обвиняли друг друга во лжи и клялись, что сами говорят правду. Однако у географического истеблишмента в США не было никакой возможности подтвердить слова одного из них и опровергнуть другого.

Довольно скоро у разборки появился политический подтекст. Дело в том, что Пири, выходец из обеспеченной семьи и инженер по образованию, пользовался популярностью среди американской географической элиты, которая в основном располагалась на восточном побережье США. У него было много друзей в Национальном географическом обществе и Американском музее естественной истории. Он держал свой «Арктический клуб», в котором состояли многие нью-йоркские миллионеры. За солидные взносы Пири гарантировал благодетелям, что будет называть в их честь открытые им географические объекты. О его отваге с восхищением говорил даже президент Теодор Рузвельт.

Однако многие недолюбливали Пири как раз за то, насколько тесно он сотрудничал с правящей и финансовой элитой. На его фоне Кук выглядел воплощением свободы. Многим американцам из среднего и низшего классов он казался более искренним и обаятельным, чем недоступный Пири с его влиятельными спонсорами. Кук вдохновлял. Глядя на него, людям казалось, что и они могут достичь чего-то подобного. Благодаря этому жители глубинки в южных штатах и на Среднем Западе в основном поверили именно Куку.

Пири же поддерживали образованные жители Новой Англии. Много писали о его правоте и в The New York Times: журналисты неустанно напоминали читателям, что исход спора определит не общественное мнение, а профессиональные географы, и что утверждение Кука основывается лишь на его словах. Спустя два месяца после начала спора, в ноябре 1909-го, Пири все же предоставил навигационные инструменты. Члены Национального географического общества проанализировали их и заключили, что он действительно побывал на полюсе. Давление на Кука усилилось — недоброжелатели все чаще открыто называли его мошенником.

Кук же, ничуть не смущаясь, отправился в лекционный тур по стране, как будто собственное доброе имя его ничуть не волновало. Никаких доказательств он так и не предоставил, хотя вплоть до самой смерти в 1940 году продолжал утверждать, что именно он был первым человеком на Северном полюсе.

С подачи NYT Кук прослыл «величайшим обманщиком всех времен», а Пири почитали как первооткрывателя во всем мире. Однако история на этом не закончилась. Комитет Конгресса по морским делам провел свое расследование и постановил, что выводы Национального географического общества были предвзяты, а осмотр материалов Пири проводился поспешно. Тем не менее повторную экспертизу так и не провели. Официально Пири, который умер в 1920-м, остался первым человеком на Северном полюсе.

Следующий поворот в этой истории случился лишь в конце 1980-х. Тогда британский полярный исследователь Уолтер Герберт, работая над биографией Пири, уличил того в подтасовке фактов. Написанное в дневниках Пири не сочеталось с показаниями инструментов. Пройти по такому маршруту за такое время было просто невозможно. По мнению Герберта, Пири знал, что его постигла неудача и что он промахнулся мимо полюса, но сознательно солгал, лишь бы обойти Кука. В 1989 году The New York Times выпустило заявление о том, что претензии обоих путешественников вызывали серьезные сомнения.

С тех пор многие считают настоящим первооткрывателем Северного полюса Руаля Амундсена, который достиг вершины Земли в 1926-м и задокументировал это достижение по всем правилам. На то, чтобы правда раскрылась, ушло почти 80 лет. Впрочем, споры продолжаются и сейчас. Кто-то считает, что Пири все-таки открыл Северный полюс. Другие говорят, что если и нет, то его ложь по крайней мере была не такой вопиющей, как у конкурента: он солгал про последние 150 километров до цели, в то время как Кук вообще едва начал путь в сторону полюса.