Политолог Алексей Чеснаков о значимости — явной или призрачной — рекордных достижений в политике и их месте в истории.
В 2025 году был побит очередной политический рекорд. Американский демократ Кори Букер произнес в Сенате самую длинную из известных в современности речей. Разумеется, с критикой Дональда Трампа. Большой повод — большой результат. Спич рекордсмена продолжался 25 часов и 5 минут. Букер до выступления не пил целый день. Поэтому памперс оказался ему не нужен. Верится с трудом. Но проверить невозможно. Впрочем, никто и не предлагал учитывать отсутствие подобного предохранителя необходимым условием для фиксации результата.
Политики, как известно, люди тщеславные. Работа такая. Политикам необходимо, чтобы о них говорили. Чем больше, тем лучше. Стандартных и рутинных поводов для заполнения текущей повестки в решении этой задачи недостаточно. Недостаточно даже простых побед. Сегодня победил один, завтра другой, послезавтра третий. Победа должна быть уникальной. Нужен результат, который наглядно демонстрирует миру настоящего героя, навсегда выделит его из массы других, сохранит имя победителя-рекордсмена в истории. Многие политики видят свою миссию именно в этом.
Чаще всего предлагают познакомиться с обычными «отраслевыми» политическими рекордами. Их тиражируют в учебниках политологии, отчетах по итогам выборов, в сборниках воспоминаний и в прочей мусорной литературе. Большинство из них связано с банальными показателями: сколько процентов Х получил на выборах, сколько лет Y находился у власти, в каком возрасте W победил или L ушел, ну или с подсчетом количества различных наград у М.
Кому-то не очень опытному могут показаться важными возраст вхождения в политическую жизнь, очень долгое нахождение во власти или процент голосов на выборах. Джордж Вашингтон получил на первых президентских выборах 100% голосов выборщиков. А король Свазиленда Собуза II правил почти 83 года. И что с того? Пользы никакой. Превзойти невозможно.
Правда интересные политические рекорды все же встречаются. Если попытаться посмотреть на действия и результаты не только с электоральной и календарной статистикой. Например, можно посмотреть на популярность трудов. В этом показателе пока нет и в ближайшее время не предвидится конкурентов у китайского Великого Кормчего. «Красная книжка» Мао была издана тиражом более 800 миллионов экземпляров.
Можно отметить и показатели активности — участия в разного рода политических кампаниях. Тут уже нет конкурентов у канадца Джона Турмела, на счету которого 112 кампаний разного уровня. Правда, для чистоты отношений, придется сообщить, что 111 из них он проиграл. То есть на его счету как минимум два рекорда.
Контакты со сторонниками тоже ведь важный показатель. Пока рекордсменом является американский президент Теодор Рузвельт, совершивший больше всего рукопожатий главы государства за один день. В январе 1907 года ему удалось пожать 8513 рук. В наши постковидные времена это выглядит негигиенично и рискованно. Политтехнологам, решившим рекомендовать превзойти этот рекорд, сразу же дадут по рукам бдительные службы безопасности.
Порой рекорды политиков связаны не с их собственными действиями, а с действиями в отношении них. Так, в Книге рекордов Гиннесса отмечается, что против Фиделя Кастро, который находился у власти без малого почти 50 лет, готовилось 638 заговоров. Следует уточнить, что эти данные зафиксированы со ссылкой на собственную охрану кубинского лидера. Но рекорд зафиксирован, и нам остается лишь признать это.
Есть и непризнанные рекорды. Самые громкие и удивительные из них тоже оказываются не в плоскости выборов и публичной сфере, а в том, что скромно именуют «реальной политикой». Realpolitik. Кто за время карьеры устранил больше всего политических конкурентов: Робеспьер, Сталин или Мао? Кто организовал самый кровавый режим: Пол Пот, реализовавший террор красных кхмеров в Камбодже, или Жан Камбанда, устроивший геноцид в Руанде? Такие показатели редко фиксируют и еще реже упоминают. К сожалению. Или к счастью. Иначе, несомненно, появились бы те, кто мечтал эти «достижения» превзойти.
Впрочем, это дела минувших дней. В политике, как и во многих других сферах нашей жизни, наступили новые времена. Мир брутальной реальности отживает свое. Войны все еще идут и будут идти. Но политика становится другой. Процессы перемещаются в мир цифровых технологий, интернет-платформ и соцсетей. Фиксируют иные рекорды. Политики соревнуются не за голоса избирателей или тиражи биографий, а за подписчиков, лайки и мемы и конкурируют за наше внимание со звездами шоу-бизнеса.
Неумолимо приближается эпоха доминирования интересов миллениалов, зумеров и альф, которые еще пока далеки от полноценного осмысления своих настоящих целей и ценностей. Но это время наступит совсем скоро. И поколения «бородатых детей» еще будут фиксировать другие рекорды и других рекордсменов. Возможно, это будет самая интересная трансформация политической жизни за последние несколько тысяч лет.
