Полвека назад крупнейший город США напоминал гигантскую свалку и поле боя. Преступность по некоторым пунктам выросла в десять раз. Туристам советовали не гулять в темное время суток, а местные жители спускались в метро, опасаясь за свои жизни. Власти и органы правопорядка едва не махнули на него рукой, посчитав неизлечимо больным. Но как это вышло?
Susan Wood / Getty Images
В июне 1975-го группа вроде бы ничем не примечательных людей шокировала пассажиров, прибывавших в Международный аэропорт имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке, раздавая им буклеты под заголовком «Добро пожаловать в город страха». На обложке красовался скалящийся череп в капюшоне. Внутри содержались инструкции — «Гид по выживанию для приезжих в Нью-Йорке». Среди прочего туристам советовали не выбираться за пределы богемного Манхэттена, ни при каких обстоятельствах не пользоваться подземкой и пореже выходить на улицу после 18:00. Сумки надлежало прижимать к телу обеими руками, а ценности не хранить даже в сейфах отелей. При выборе номера следовало отдавать предпочтение комнатам, расположенным близко к пожарной лестнице.
Такая картина разительно отличалась от идиллического, чистого и безопасного города, каким Нью-Йорк был всего пару десятилетий назад. Кризис «Большого яблока» подкрался незаметно и начался с оттока респектабельных, обеспеченных налогоплательщиков среднего класса. Те, устав от суеты мегаполиса, с конца 1940-х начали массово перебираться в пригороды. Сначала это не особо влияло на образ Нью-Йорка как фешенебельного финансового центра. Но к середине 1970-х городская казна заметно оскудела.
Свою роль сыграла и научно-техническая революция — из-за нее предприятия, не поспевавшие за прогрессом, все чаще закрывались. Им на смену приходили новые, которые обычно базировались за пределами Нью-Йорка. За 30 лет с окончания Второй мировой город лишился миллиона рабочих мест. Щедрые программы социальной поддержки населения, которыми славился Нью-Йорк, легли на бюджет мегаполиса неподъемным грузом. При бюджете в 11,5 миллиарда долларов город набрал кредитов на 5–6 миллиардов.
Robert R. McElroy / Getty Images
Власти обратились за поддержкой к федеральному правительству, но президент Джеральд Форд решил преподать урок Нью-Йорку и всей остальной стране: вместо того чтобы предотвратить банкротство, он пристыдил местную администрацию за неумелое управление. Кризис глава государства объяснил раздутыми зарплатами и пенсиями, муниципальным финансированием больниц и учебных заведений, а также крупными пособиями по безработице. Форд назвал бедственное положение Нью-Йорка «днем расплаты» и пообещал наложить вето на любой законопроект по спасению города от дефолта.
Вдобавок ко всему этому тысячи авантюристов, ломанувшихся в Нью-Йорк после войны в надежде на светлое будущее, вместо хорошей работы и лучшей жизни находили только героиновую иглу и дешевое оружие. Потенциальные работники становились уличными бандитами. Полиция и так с трудом справлялась с разгулом преступности, а последней каплей стало решение мэра сократить 51 тысячу муниципальных служащих — больше ⅙ от всех, кто работал на город. В качестве альтернативы патрульным, пожарным, машинистам, водителям скорых к возмущению профсоюзов предложили перейти на четырехдневку с соответствующим сокращением зарплаты.
Именно тогда полицейские, которые не хотели соглашаться ни на увольнение, ни на урезание жалования, ополчились на мэра, переоделись в штатское и начали раздавать туристам пугающие листовки. Стражи правопорядка рассчитывали посеять панику и заодно нанести удар по туризму — одной из немногих сфер, которые еще приносили прибыль городу. Тогда решение мэра провести массовые сокращения в полиции выглядело бы провальным. План сработал, но только отчасти: жителей Нью-Йорка и туристов действительно охватила паника, однако сокращения все равно начались. В конце июня 1975-го должностей лишились 15 тысяч работников, включая нескольких тысяч копов и пожарных. Казалось, что Нью-Йорк вот-вот канет в пучину беззакония.
Peter Keegan / Keystone / Hulton Archive / Getty Images
Отчасти так и случилось. Писатель и журналист Кевин Бейкер вспоминает, что многое в буклетах о «городе страха» было преувеличено: жизнь в городе по вечерам не прекращалась, Манхэттен по большей части не замечал кризиса, да и за его пределами далеко не все районы были разлагающимися гетто. Тем не менее ситуация с преступностью в городе действительно была удручающей. Порой жизнь в Нью-Йорке напоминала сюжет антиутопии.
Девушки в офисах, возвращаясь с обедов, часто обнаруживали, что кто-то порылся в их сумочках и забрал все кредитки. Количество автомобильных краж и нападений в первой половине 1970-х увеличилось более чем вдвое, изнасилований и краж со взломом — втрое, а ограблений — и вовсе десятикратно. В 1965 году в Нью-Йорке убили 681 человека, а в 1975-м — 1690.
Преступность была не единственной проблемой — из-за массовых сокращений в муниципальных службах город охватила разруха. Поезда были испещрены граффити, мусор в них не убирали. Без планового ремонта в вагонах часто клинило двери. Дороги покрывались колдобинами и кочками. Пользоваться общественными туалетами было страшно из-за того, в каком состоянии они находились. Многие мочились на улицах, не предпринимая никаких попыток скрыться от посторонних глаз. Заброшенные здания пустели и разваливались.
Smith Collection / Gado / Getty Images
«Вандализм не прекращался ни на секунду, — рассказывает Кевин Бейкер. — Все, что не было прикручено к полу или защищено другим образом, крали, ломали, разрисовывали, поджигали, бросали на пути или использовали как убежище. Районы типа Восточного Нью-Йорка или Браунсвилла в Бруклине часто сравнивали с Дрезденом после Второй мировой. Бронкс, до середины 1960-х считавшийся бастионом среднего класса, теперь горел каждую ночь. Когда-то роскошные дома поджигали наркоманы или домовладельцы, пытавшиеся избавиться от зданий, которые больше не могли содержать».
В конце концов Нью-Йорк все же пришел в себя. Кампания по распространению паранойи заглохла — вместо нее муниципальные работники из влиятельных профсоюзов решили передать в городской бюджет свои пенсионные накопления. Мнение по стране изменилось: если сначала жители других городов относились к проблемам мегаполиса с пренебрежением, то к концу 1975 года почти 70 % американцев голосовали за предоставление Нью-Йорку хоть какой-то помощи. Форд смягчился и продавил в Конгрессе проект о предоставлении «Большому яблоку» займа в 2,3 миллиарда долларов на протяжении трех следующих лет. Это решение спасло Нью-Йорк от банкротства. Жизнь в городе начала возвращаться в нормальное русло.
Несмотря на все былые перипетии, сейчас Нью-Йорк совсем другой: туристам больше не страшно фотографироваться на Таймс-сквер и бродить по Центральному парку. Тот период стал уникальным в истории города. В 1970-е это было притягательное, но страшное, манящее, но разлагающееся на глазах место. Его ждал жребий Детройта, но судьба распорядилась иначе.
