Эксцентричные философы: хулиганы и борцы

Поистине великий ум, почти вся западная мысль зиждется на его идеях. Британский математик XIX–XX веков Альфред Норт Уайтхед как-то заявил, что большая часть философии — это просто «сноски к Платону». Однако истинная личность великого грека разительно отличается от общепринятого образа.

По некоторым данным, настоящее имя Платона — Аристокл, а мировую славу он приобрел под прозвищем, которое дал ему учитель гимнастики, борец Аристон из Аргоса. С греческого Платон переводился как «широкоплечий», и неудивительно: философ достиг неплохих результатов в панкратионе (то есть смешанных единоборствах) и борьбе.

Проще говоря, это был опасный и, по некоторым историческим намекам, весьма вспыльчивый мужчина с крепкими кулаками. Своеобразный древнегреческий Халк Хоган, только с таким же мощным, как и мускулатура, разумом. Судя по некоторым источникам, он участвовал в Истмийских играх и даже якобы стал чемпионом Олимпийских.

Да и в своих произведениях Платон рекомендовал юношам заниматься борьбой, особенно в стойке, считая это не только полезным для физического развития, но и для укрепления духа. И то и другое крайне важно на поле боя. Так что он был мыслителем, грубить которому опасно. 

Сын менялы из Синопа, греческой колонии на Черном море, Диоген был изгнан со своей родины, когда горожане выяснили, что он занимался подделкой денег. Одна легенда рассказывает, будто он слишком буквально трактовал сказанные ему слова Дельфийского оракула: «Переоцени ценности».

Столкнувшись с остракизмом, Диоген перебрался в Афины, где стал известен как эпатажный киник. Жил он, к слову, не в бочке, а в пифосе — огромном кувшине для хранения масла, зерна или рыбы. Но больше всего он, конечно, прославился своими выходками.

Например, однажды философ принялся взывать к афинянам: «Эй, люди!» Когда же народ прибежал, мыслитель начал лупить их палкой, крича, что «звал людей, а не мерзавцев». Другой случай: как-то его пригласили в богатый дом на пир, хозяин потребовал не плевать на чистый пол… и тут же получил порцию слюны в лицо с заявлением, что это самое грязное место во всем особняке.

Несмотря на пропагандируемый им стоицизм, ничего естественного Диоген не чурался, любил и вино, которым его угощали, приглашая на симпосии, и женщин. Считается, что две самые популярные гетеры — коринфянка Лаиса и афинянка Фрина — одаривали его своим вниманием. Забавно, что этим фактом даже пристыжали менее успешных мыслителей: мол, смотри, Фрина с Лаисой ублажают Диогена бесплатно, а ты, никчемный, вынужден для этого тратить драхмы.

Причина смерти великого философа покрыта тайной. Есть несколько версий: от эпидемии, от заражения после укуса собаки, от несварения из-за сырого осьминога. Самая же экстравагантная, в духе Диогена, — он перестал дышать, потому что так захотел. 

Немногим позже, но в ту же эпоху (Ясперс называет ее «Осевым временем») в Китае жил даосский мыслитель по имени Чжуан Чжоу. Он оставил настолько глубокий след в культуре и философии Поднебесной, что позже его начали звать просто «учитель Чжуан», или Чжуан-цзы. Но и этот мастер был далек от банального образа мудрого наставника, сидящего в позе лотоса и изрекающего сентенции.

Например, однажды один правитель послал двоих дюжих молодцов пригласить Чжуан-цзы служить ему. Когда удивший в этот момент рыбу Чжуан услышал о столь лестном предложении, он спросил, что лучше для черепахи: лежать в пыльном ящике в виде чучела у богача в чулане или живой «волочить хвост по грязи»? Естественно, ему ответили, что лучше быть в добром здравии. Тогда Чжуан-цзы изрек: «Идите уже! Я буду волочить хвост по грязи!»

Был замечен философ и в браконьерстве. Однажды он не выходил три дня со двора, а когда его спросили о причинах, ответил, что боится лесника из заповедника Дяо-лин. Тот якобы обещал убить даоса. Опасения были оправданными: как и в средневековой Европе, дичь в лесах считалась собственностью либо местного князя, либо и вовсе царя. За охоту с арбалетом (а именно его предпочитал мудрец) можно было лишиться жизни. Мудрец был рисковым.

Основоположник философии материализма в России был не только человеком, занимавшимся многими науками, но и большим любителем женского пола, кутежа и доброй драки.

Пока учился в Германии, на него постоянно жаловались за разгул, потасовки и пристрастие к общению с девицами. Тем не менее усвоению знаний это не помешало. Светило научной мысли вернулся в Россию и стал одним из важнейших ученых того времени.

Обосновавшись в Петербурге, Михайло Васильевич не перестал проявлять бурную натуру. В 1742 году он избил вешалкой для париков целую толпу гостей садовника Иоганна Штурма, да так, что утихомирить его смогли лишь шестеро солдат. Позже, когда три матроса попытались ограбить ученого, они также были изрядно побиты, а один из них, не успевший убежать, еще и лишился своих вещей. Досталось и немецкому профессору, которому однажды Ломоносов сломал нос. 

Еще один столп, но теперь уже австрийско-британской философии. Его биография похожа на сюжет приключенческого фильма. После гибели двух братьев Людвиг всю жизнь боролся с депрессией, а свою самую известную работу «Логико-философский трактат» завершил под пулями и снарядами в окопах Первой мировой войны, на которую ушел добровольцем.

После разочарования в науке он долгое время работал в австрийских деревушках простым учителем за нищенскую плату. Но самая известная история, связанная с ним, — инцидент, получивший название «кочерга Витгенштейна», случился, когда Людвиг переехал в Кембридж.

25 октября 1946 года на философские диспуты в университет пришли сразу три гиганта мысли: Карл Поппер, Бертран Рассел и Людвиг Витгенштейн. На заседании «Клуба моральных наук» Людвига так взбесил Карл Поппер, что впавший в неистовство Витгенштейн схватил раскаленную кочергу. По воспоминаниям некоторых участников, он размахивал ею перед самым носом оппонента, после чего в ярости бросил на пол и выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

Споры о причинах выходки не смолкают по сей день, Витгенштейна тогда словно охватило безумие, но она стала ярчайшим «мемом» академической среды своего времени. Даже сегодня, говоря об эксцентричности философов и их «сумрачной» натуре, в первую очередь вспоминают этот странный случай.