В Москве мошенники появлялись с завидным постоянством. Каждые пятьдесят лет вспыхивала одна суперзвезда и десятки мелких. От них доставалось всем: и князьям, и советским министрам, и простым гражданам. Вспомним самых ярких за полтора века.
1850–1900
Павел Шпейер
В 1860-х в подпольном игорном доме купца Иннокентия Симонова собиралась скучающая золотая молодежь. Когда им стало совсем скучно, захотелось острых ощущений. Все они были парнями воспитанными и образованными, поэтому легко втирались в доверие к посетителям заведения и в итоге разными способами обирали их. Они дали своему «тайному обществу» название, позаимствованное у французского сочинителя авантюрных романов Понсона дю Террайля, — «Клуб червонных валетов». Костяк организации составляли 7 человек.
Постепенно они вошли во вкус и задумались о чем-то масштабном. Так родилась идея провернуть продажу воздуха. Они разослали в разные города империи посылки с «готовым бельем и пушным товаром», оплата при получении заказчиком. Груз застраховали. В те времена страховые расписки котировались как ценные бумаги, их можно было обналичить. В итоге за посылками ни в одном городе никто не пришел, ящики вскрыли, они оказались без белья и пушнины. Доход от аферы составил около полумиллиона рублей.
На меньшую сумму, но более артистично, «валеты» обставили другое дело. Их формальный лидер Павел Шпейер познакомился с московским генерал-губернатором князем Долгоруковым и очень тому понравился. Он стал вхож в дом чиновника и даже имел право появляться там в отсутствие хозяина. Однажды жулик попросил у князя дозволения показать его замечательный дом на Тверской своему приятелю — английскому лорду. Долгоруков разрешил. В сопровождении дежурного чиновника, ни слова не понимающего по-английски, Шпейер показал британцу, который в действительности подыскивал себе недвижимость, губернаторские хоромы, выдав их за свои. Цену аферист назначил вполне гуманную — 100 000 рублей — за дом, обстановку и прислугу. Иностранец был в восторге. Они сразу же отправились в нотариальную контору (которую «валеты» открыли на один день буквально в трех шагах — на 2-й Ямской), оформили сделку и рассчитались.
Через несколько дней англичанин затеял переезд. Долгоруков был очень удивлен. Вышел страшный конфуз. Князь сделал все, чтобы о скандале не узнал вверенный ему город. Он вернул лорду деньги, дал сверху за моральный ущерб и полное молчание, а также распорядился незамедлительно разыскать и схватить наглецов.
Понадобилось около двух лет, чтобы переловить всех пособников Шпейера, ибо к тому времени к костяку из 7 человек примкнуло еще четыре десятка птиц более скромного полета. Все они получили наказание, соответствующее их социальному статусу, ибо на тот момент банда уже была разночинной.
По версии Гиляровского, после вынесения приговора из зала суда вышел профессорского вида мужчина, сел на извозчика и попросил городового передать председателю суда конверт. В конверте оказалась визитная карточка Шпейера с припиской: «Благодарю за сегодняшний спектакль. Я очень доволен».1900–1950
Веня Житомирский
Вениамин Вайсман родился в 1914 году в Житомире, а работал в основном в Москве, с министрами. Прежде чем выйти на столь высокий уровень, он с 9 лет помотался по тюрьмам, совершил множество побегов и в конце концов лишился отмороженных ступней и кисти. Это случилось в 1944-м. А вскоре кончилась война, и жизнь сама подсказала ему новый источник дохода. От Вени Житомирского требовалась только дерзость. Ее мошеннику было не занимать.
Потратившись на две поддельные звезды Героя Советского Союза, два ордена Ленина и офицерский мундир, он начал свои походы в самодельном инвалидном кресле по министерствам (в те времена министрами практиковался прием простых граждан). Расчет был на то, что чиновник, увидев бывшего сотрудника вверенной ему отрасли в таком бедственном положении, да еще с двумя Звездами Героя, немедленно распорядится выдать матпомощь.
Public domain
К каждому визиту мошенник тщательно готовился: заучивал термины, фамилии известных представителей профессии. В Минлеспроме он прикидывался трелевщиком, в Минуглепроме забойщиком, в Минречфлоте мотористом и т. д. Из каждого ведомства «ветеран» уносил от 2 до 10 тысяч наличными, и что-нибудь натурой: сапоги, отрез сукна, шубу для жены или дочери.
Все шло хорошо, но, похоже, Вене (он представлялся танкистом, капитаном Кузнецовым) хотелось, чтобы было еще лучше, и жулик стал приплетать в свою легенду то, что он однополчанин и чуть ли не друг Василия Сталина. Это крайне неосмотрительно. Во-первых, кто-то мог сообразить, что у летчика не может быть в однополчанах танкиста. Во-вторых, кто-то мог звякнуть самому Иосифовичу. Однако пока расчет себя оправдывал: Кузнецову дали квартиру в Киеве. Но он все равно продолжал наведываться в Москву. «Герой» получил вспоможение разного достоинства от 27 министерств. А потом случилось то, что и должно было случиться.
Окончательно потеряв бдительность, мошенник отправился к главе Минавиапрома генерал-лейтенанту Хруничеву. Тот охотно оказал помощь, а при первой возможности доложил о своем участии в судьбе однополчанина генерал-лейтенанту Сталину. Тот вместо благодарности ответил: «Не знаю никакого Кузнецова, наверное, мошенник», — и сообщил об этом генералиссимусу Сталину. Последовало распоряжение: «Найти и наказать». Кто такой этот аферист, выяснили быстро, но на след выйти не могли.
Он пришел сам в Минтяжмаш. Ему обрадовались. Выписали денег, а у кассы — взяли. Дали Вайсману не так много, 10 лет. Отбыв полный срок, Веня явился в МУР и попросил устроить его куда-нибудь на работу, ибо он твердо решил завязать. Бывшего «героя» отправили в дом инвалидов под Оренбургом. Он больше не крал и не мошенничал, а напротив, уличил начальство в махинациях с продуктами, сообщил куда следует, и всех виновных посадили.
1950–2000
Сергей Мавроди
Первый опыт общения с правоохранительными органами у инженера-математика Сергея Мавроди случился уже в 1980-х. Его взяли за торговлю видеопродукцией, но задержали ненадолго. Когда официально разрешили частное предпринимательство, он пробовал себя в разных сферах, пока не открыл с братом и его женой компанию «МММ» (по первым буквам фамилий владельцев: Мавроди, Мавроди, Мельникова). Фирма занималась импортной оргтехникой. Вскоре филиалы компании были по всей стране, открылся «МММ-Банк».
Но довольно быстро в этом бизнесе возникли проблемы: обыск, арест счетов. Тогда Мавроди решил сосредоточиться на финансовых операциях. Появился фонд «МММ-Инвест», менявший приватизационные ваучеры на свои акции и фантастические обещания. А потом дело дошло конкретно до АО «МММ». Суть деятельности нового общества, как и всех предыдущих бизнесов предпринимателя, весьма прозрачно была изложена в слогане компании: «Из света в тень перелетая».
Илья Питалев / РИА Новости
Мавроди всегда считал, что для успеха в бизнесе нужно заручиться народной любовью. А ее можно получить, дав взамен то, чего люди хотят больше всего. В те годы все желания россиян сводились к одному — к деньгам. По возможности — легким и быстрым. Первую волну народной любви предприниматель вызвал, когда на целый день сделал проезд в столичном метро бесплатным. И это вскоре после того, как государство впервые за 55 лет увеличило плату за подземку в три раза.
Следующий прилив любви, практически обожания, связан с двусторонней котировкой и обещанием, что акции (а потом и билеты) будут расти в цене ежедневно. Ну и конечно, с жизнью Лени Голубкова, который регулярно отчитывался по телевизору о своих успехах с «МММ». Но вечная любовь встречается весьма редко. Тем более, когда она держится на мошеннической схеме. АО «МММ» работало именно по такой. Единственным источником доходов компании были средства новых вкладчиков, из которых поддерживали котировку акций и достойное существование хозяев бизнеса.
Разумеется, когда все стало рушиться, Мавроди свалил вину на государство. Вкладчики ему поверили. Начались протесты с требованиями: Мавроди в президенты! Последовал арест махинатора, закончившийся депутатскими мандатом и неприкосновенностью. Потом — потеря мандата; международный розыск; еще одна пирамида, на этот раз всемирная виртуальная. От нее уже пострадали любители быстрых денег в США и Европе. Потом арест. Освобождение. Еще ряд интернациональных виртуальных пирамид, перетекающих друг в друга и в итоге прогоревших. А потом — смерть.
Из всех оправданий, которые в течение жизни Сергей Мавроди приводил в подтверждение своей порядочности, убедительнее звучит это: «Куда же смотрела налоговая полиция до сих пор? И о какой пирамиде может идти речь, если на прибыль по одной только организации начислено 50 миллиардов рублей налога? У пирамиды прибыли быть не может!»
