В годы Великой Отечественной военные корреспонденты шли в атаку рядом с бойцами и нередко разделяли судьбу героев своих репортажей. Заметки с фронта присылали и журналисты, и литераторы первой величины, и простые писатели. Многие не вернулись домой. Но все они оставили после себя правдивые строки и уникальные кадры, из которых складывается портрет защитника Родины. К 80-летию Победы ЧТИВО отдает дань уважения легендарным военкорам, тем, кто сохранил для нас память о бессмертном подвиге народа.
Снимок, на котором советские солдаты водружают флаг над Рейхстагом, известен во всем мире. Это одна из знаковых фотографий ХХ века, символ окончательной победы над фашизмом. Автор — Евгений Халдей. Это вершина его героического репортерского труда.
Agentur Voller Ernst / picture alliance / ТАСС
«Фотокор-1» и «Лейка»
При рождении, 23 марта 1917-го, ему дали имя Ефим. Когда мальчику был год, в дом Халдеев в Юзовке, нынешнем Донецке, ворвались бандиты. Некоторые историки пишут о еврейском погроме, но, судя по рассказам дочери фотографа, это были бандиты. Мать убили, ребенок получил тяжелое пулевое ранение.
Фиму воспитывали дед и бабушка. Они были религиозные и отдали внука в хедер. Однако интересы мальчика оказались значительно шире. Он увлекся фотографией и сам собрал себе камеру. Подростком он уже работал на фабрике и в рассрочку купил «Фотокор-1», один из первых аппаратов советского производства. Сначала юноша снимал для родного завода, для газеты «Социалистический Донбасс», а потом уже и для московских изданий. Став сотрудником фотохроники ТАСС, он начал снимать тем самым знаменитым аппаратом Leica III, который по-русски называли просто «Лейкой».
От объявления войны до первых салютов
Утро 22 июня Халдей встретил в Москве. Его срочно вызвали на работу. Тогдашнее здание ТАСС было у ГУМа, на Никольской. Увидев толпу, собирающуюся под репродуктором, он выбежал на улицу и сделал свой первый военный фотоснимок — «1-й день войны». Люди напряженно слушают сообщение о вероломном нападении. С этого момента началась история Евгения Халдея — военного фотографа.
Евгений Халдей / ТАСС (2)
Он отправился на север, в Мурманск. Этот город не был оккупирован, немцев остановили в нескольких десятках километров, но его нещадно бомбили, подводные лодки нацистов охотились на полярные конвои. Халдей делал и парадные снимки, вроде портрета аса Б. Ф. Сафонова, и репортажные кадры, например, как британские летчики-истребители обучают советских пилотов управлять ленд-лизовскими самолетами.
Халдей работал и на юге, там он тоже сделал немало фотографий, ставших классикой: «Салют в освобожденном Севастополе», «Красноармеец ведет на допрос предателя…». Он снимал быт на фоне войны, например: севастопольский пляж, люди в купальниках загорают, а вокруг — руины. Очень много снимал женщин-воинов. В его объектив попадали «ночные ведьмы» из женского бомбардировочного полка и девушка-ас Лидия Литвяк.
Геббельс говорил: это невозможно
Война повернула на запад, и с 1944-го в работах Халдея появляются Румыния, Югославия, Болгария. Штурм Будапешта, торжественный марш по Софии, болгарские и югославские партизаны. Он снимал и погибших заключенных, и освобожденных из концлагерей: евреи с нашитыми звездами, подросток, расстрелянный за то, что держал в сарае голубей, семья нациста, убитая им при наступлении красных. Фотограф шел с войсками и фиксировал все, что видел вокруг.
Победа была близка, впереди — Берлин. Халдей прилетел туда из только что взятой Вены и сразу же запечатлел неожиданную сцену: на переднем плане пожилая женщина с мягкими туфлями в руках удивленно смотрит на советские танки. Немки спрашивали фотографа: чьи это? Он отвечал: советские. Ему не верили: несколько дней назад Геббельс говорил, что это невозможно.
Евгений Халдей / РИА Новости
Евгений Халдей / ТАСС
Улыбки и Знамя Победы
2 мая Берлин пал. Всенародную радость фотограф передал улыбками регулировщиц: 24-летней Марии Шальневой на Александерплац и Марии Лиманской у Бранденбургских ворот. Эти снимки облетели весь мир. А мастер тем временем готовил главную фотографию своей жизни.
Над поверженным Рейхстагом уже развевались знамена подразделений, участвовавших в его штурме. Но Халдей должен был сохранить для потомков это великое мгновение истории в самом красноречивом кадре. Он своими руками сшил вместе три кумачовые скатерти, вырезал из простыни серп и молот и закрепил на них. Затем обратился к незнакомым солдатам с просьбой помочь. Ему повезло, что среди согласившихся оказался настоящий герой — Алексей Ковалев, молодой разведчик с Урала, полный кавалер ордена Славы. Бойцы взобрались на Рейхстаг, Алексей крепил знамя, а Евгений снимал. Потом таким же образом он сфотографировал водружение стяга на Бранденбургских воротах и аэропорте Темпельхоф.
Великий «посредственный репортер»
В июне 1945 года Халдей фотографировал Парад Победы в Москве. Четыре года назад он снимал подавленных страшной новостью людей у репродуктора, теперь в его объективе — штандарт дивизии СС «Адольф Гитлер» у ног советского солдата.
Agentur Voller Ernst / picture alliance / ТАСС
На Нюрнбергском процессе Евгений Халдей присутствовал как фотокорреспондент, а его снимки — как молчаливые свидетели преступлений нацизма. Шокирующая правдивость этих изображений была настолько неприятна подсудимому Герингу, что он всячески старался укрыться от объектива «еврея в форме красноармейца». Увы, одному из величайших летописцев войны в мирное время и на родине припомнили его национальность. В годы борьбы с безродным космополитизмом фотографа чудом не расстреляли, но уволили из ТАСС и не давали работать по специальности. Проницательные критики разглядели «под личиной», которой Евгений Халдей, видимо, слишком умело прикрывался, «посредственного репортера».
Великий фотограф вновь взялся за камеру лишь после смерти Сталина. Он вернулся не только в профессию, но и к героям своих фронтовых репортажей. Евгений Ананьевич еще не раз снимал «ночных ведьм» с детьми на руках, а моряков Северного флота — на учениях. Кавалер орденов Красной Звезды и Отечественной войны, медалей за взятие и освобождение европейских городов, советский фотокорреспондент Халдей был награжден французским Рыцарским орденом за достижения в области литературы и искусства. Через 17 лет после смерти мастера, в 1997 году, его знаменитая «Лейка» была продана на аукционе Bonhams за $ 200 000.
