Мятеж и черная магия: великий московский пожар 1547 года

На Руси почти все строили из дерева. Даже в столице каменными были только особо важные храмы и стены Кремля, а мостовые делали из бревен и досок, причем смолистых пород. Это помогало избежать гниения, но было очень пожароопасно.

Первые возгорания случились 11 апреля. Жертвами огня стали многие лавки и одна из башен Китай-города — рванул порох на складе. Грохнуло так, что часть разрушенных стен оказалась в Москве-реке.

Самое жуткое началось 21 июня. Стояла сухая погода, поднялась настоящая буря. От свечи в церкви Крестовоздвиженского монастыря полыхнуло так, что треть города превратилась в пепелище. Головни и куски дерева неслись по небу, перелетая водные преграды. В Кремле сгорели великокняжеские палаты и конюшни. Еще один склад боеприпасов взлетел на воздух. Пострадала даже казна, где расплавились монеты, испортился жемчуг и драгоценные камни.

Летописи говорят о почти двух тысячах жертв, некоторые современные ученые насчитывают до четырех. Митрополит Макарий, молившийся в храме Успения, начал задыхаться, был выведен помощниками и спущен со стены на веревке. Несчастный упал и расшибся, оказавшись при смерти. Иван IV в момент трагедии находился в селе Воробьево, поэтому не пострадал.

Обездоленное население искало козла отпущения, и боярские группировки воспользовались этим. Жертвой интриг стали возвысившиеся Глинские (известные казнокрады, да еще и заносчивые). Заговорщики начали подогревать слухи о колдовских ритуалах бабки царя, Анны.

Вариантов страшной байки было множество. По одним, она со сподвижниками приносила в жертву детей, смешивая их кровь с водой, а затем окропляла строения, которые тут же вспыхивали. По другим, обратившись сорокой, летала и поливала тем же зельем город. В самых жутких историях она в образе птицы выискивала ночью младенцев, оказавшихся на улице, жестоко умерщвляла и так поджигала столицу.

Ярости горожан нужна была лишь искра, чтобы разгорелось новое пламя — на этот раз бунта и беззакония. 26 июня на Соборной площади началось стихийное вече. Виновным в пожаре был признан дядя царя, Юрий Глинский. Взбешенная толпа напала на пытавшегося укрыться в церкви вельможу, выволокла наружу и забила камнями. Так как остальные члены ненавидимого семейства были не в Москве, бунтовщики бросились грабить их подворья, попутно калеча и убивая слуг.

Беспорядки продолжались три дня, после чего вооруженная и вошедшая в раж банда черни выдвинулась в село Воробьево. Там они потребовали от 16-летнего царя выдать бабку и других членов рода Глинских. По воспоминаниям самого Ивана IV, ужас в тот день «проник в самые его кости».

Юный монарх смог успокоить мятежников, пообещав разобраться и наказать виновных, а затем стража и верные стрельцы выдворили усмиренных бунтовщиков. Когда страсти поутихли, были пойманы и казнены зачинщики из низших слоев, но настоящие организаторы восстания ответственности избежали.