Самый крупный и самый низкий по звучанию смычковый инструмент придумали скрипичные мастера XIX столетия — тогда им казалось, что музыка будущего должна исполняться в частотном диапазоне с невоспринимаемой человеческим ухом нижней границей. А возможностей контрабаса для таких глубин недостаточно.
Октобас относится к разряду экспериментальных музыкальных инструментов, придуманных для извлечения мелодий и ритмов с использованием нестандартных способов звукогенерации. Экспериментальный инструмент изменяет или расширяет возможности инструмента существующего. Самый простой способ сделать это — модификация. Октобас стал модификацией контрабаса, только очень большой.
Gamma-Rapho / Getty Images
В Лондонском музее Виктории и Альберта сохранился действующий инструмент под названием «Голиаф». Его высота 260 сантиметров, а ширина чуть более метра. Создатели полагали, что на «Голиафе» должны играть два человека: один стоять на высокой табуретке и зажимать струны, а другой водить по ним смычком. «Голиаф» стал связующим звеном между контра- и октобасом.
Первого полноценного октавного гиганта создал в 1849 году французский скрипичный мастер Жан Батист Вильом. В 1855-м он продемонстрировал изобретение на Парижской выставке. Инструмент располагал тремя кишечными струнами и поражал размерами: 3,48 метра в высоту, при том, что длина контрабаса, как правило, составляет около 2 метров. Однако на субконтрабасе Вильома было гораздо проще играть.
Октобас всегда укреплен вертикально. Шейка инструмента недоступна, ладовые расстояния слишком велики, а струны чересчур толсты, чтобы прижимать их пальцами. Поэтому Вильом отправил исполнителя на некое подобие строительных козел, чтобы тому было удобнее фехтовать смычком. А уже к этой позиции мастер подвел механизм, управляемый педалями и ручными рычагами.
Выглядит так. Музыкант стоит на одной ноге, другой ногой нажимает педали, а левой рукой управляется с рычагами. В правой — смычок. От педалей и рычагов к грифу идут длинные тяги, связанные с планками, расположенными поперек грифа над струнами. Что-то вроде деревянных пальцев. При нажатии какой-нибудь педали или одного из рычагов соответствующая планка-палец прижимает струну к грифу.
Жан Батист Вильом
Public Domain (2)
Октобас произвел впечатление на выставке и раззадорил изобретателей. Через несколько лет музыкальный мастер Джон Гейер из североамериканского города Цинциннати построил инструмент высотой четыре с половиной метра и шириной два с лишним.
То есть обычный контрабас можно было свободно уложить поперек этой штуки.
Поначалу октобасу предсказывали большое будущее даже композиторы масштаба Гектора Берлиоза. Однако широкого распространения великаны так и не получили. Препятствием оказались вовсе не размеры, а весьма ограниченные возможности звучания. Музыки будущего октобас, увы, не выдавал, хотя и снабжал партитуры более низкими звуками. Никакими другими преимуществами перед контрабасом гигант похвастать не смог.
К тому же сам старина контрабас совершенствовался и удивлял. Например, в нем со временем появилась опция в виде пятой струны, настроенной на до контроктавы. Также для контрабасов изобрели механизм, «удлиняющий» самую низкую струну, что позволяло брать дополнительные нижние звуки.
Судьба октобасу тоже не улыбнулась. В 1911 году во время академического концерта у американского контрабасиста по фамилии Джонс сломался смычок. Музыкант, не прерывая выступления оркестра, продолжил играть пальцами — и ни разу не ошибся в нотах. Так, совершенно случайным способом, было изобретено контрабасовое пиццикато, невозможное для октобаса по определению.
Несмотря на скромную биографию и то, что октобасы никогда серийно не производились, они до сих пор участвуют в некоторых музыкальных представлениях. Основная «среда» их применения, конечно, симфонический оркестр. Но только в том случае, если композитор специально включил в произведение особую октобасную партию. Здесь тоже есть сложности.
Когда-то такие попытки делали Рихард Вагнер, уделявший особое внимание плотности звучания, его тезка Штраус, Густав Малер, Иоганнес Брамс и даже Петр Чайковский. Но дальше экспериментов гении решили не заходить. Потому что, как сказано выше, никаких звуковых преимуществ перед контрабасом у его крупного родственника не было, а ограниченность в маневре, наоборот, присутствовала.
Единственное классическое произведение, которое не может обойтись без великана, — Месса Святой Цецилии, написанная Шарлем Гуно в 1855 году. Из более современных вещей можно вспомнить пьесы Genesis и Four Poems американского композитора Адама Гилберти. В октябре 2016-го канадская компания Canimex сконструировала новый октобас и подарила Монреальскому симфоническому оркестру. Теперь только он на всей планете имеет октобас в своем составе.
Сегодня первый октобас Жан Батиста Вильома выставлен в парижском Музее музыки. Другие такие же красавцы, только с современными металлическими струнами, хранятся в Музее музыкальных инструментов Финикса и в венском Музее истории искусств. Иногда служащие музеев влезают на скамеечки и показывают посетителям, как звучит самый крупный из когда-либо существовавших смычковый инструмент. Чтобы никто не сделал преждевременный вывод, что время гигантов прошло, не наступая.
